Iggi Pop.

[the-Neva]

В связи с предстоящими концертами хочу написать об этом ярком представителе панк-рока.

БИОГРАФИЯ

Настоящее имя James Jewel Osterberg (р.1947, близ Энн Арбор, штат Мичиган) — американский певец, композитор, автор текстов. Выросший в семье учителя, Джеймс закончил престижную школу, затем поступил в университет штата Мичиган. Там он впервые познакомился с рок-н-роллом, фри-джазом и поэзией битников. В 1963 впервые попробовал себя в амплуа рок-музыканта, затем стал постоянным участником группы THE IGUANAS, откуда появился его псевдоним (Игги — сокращение от «игуана»). Затем он вместе с братьями, гитаристом Роном и барабанщиком Скоттом Эштоном (Ron/Scott Ashton), а также басистом Дэйвом Элександером (Dave Alexander) организовал группу THE STOOGES.

Композиции группы строились на простых аккордах с сырыми и мощными гитарными риффами и откровенных до грубости текстах. Голос Попа открытой манерой пения отчасти напоминал Джима Моррисона (Jim Morrison), вокалиста THE DOORS. Возможно, поэтому фирма грамзаписи Elektra заключила с Попом и его группой контракт. Продюсером первого альбома, вышедшего в 1969-м, стал бывший участник VELVET UNDERGROUND Джон Кэйл (John Cale). Продюсер и группа конфликтовали; Кэйл стремился внести в песни STOOGES авангардность и отстраненность, но своего он добился лишь в композиции We Will Fall, девятиминутном гимне унынию, обреченности и безысходности. Коммерческий провал альбома не стал неожиданностью.

Концерты STOOGES традиционно превращались в шоу разрушения и самоистязания — Поп выходил на сцену в полубессознательном состоянии, переругивался с залом, бил бутылки, падал на них спиной и, обливаясь кровью, продолжал концерт. Именно это впоследствии позволило музыкальным критикам назвать его «первым панком».

Второй альбом, Raw Power (продюсер — Дон Каллуччи (Don Callucci), вышел через год. При его записи Поп использовал некоторые приемы фри-джаза, вспоминая любимого им Колтрэйна (John Coltrane), что прибавило музыке экзотичности (композиция La Blues), но не увеличило объемы продаж. Поп начал увлекаться наркотиками, что не могло не сказаться на его творчестве. Через некоторое время Elektra расторгла контракт.

В начале 70-х годов в жизни Попа произошло два события, во многом определившие его дальнейшую жизнь и карьеру — он познакомился с гитаристом Джеймсом Уильямсоном (James Williamson) и Дэвидом Боуи (David Bowie). Уильямсон вошел в состав полураспавшейся группы, а Боуи, впечатленный безумной энергией Попа, не только помог ему получить новый контракт, но и взял сходный псевдоним — Зигги Стардаст (Ziggy Stardust). Боуи также выступил в роли продюсера третьего и последнего альбома STOOGES — Raw Power (1973). Он попытался смягчить звучание группы и отбраковал часть песен; впрочем, на коммерческой неудаче альбома это никак не сказалось. Предрекавшая скорое появление панк-рока, музыка STOOGES не могла быть популярной в эпоху психоделической музыки, лозунгов о мире, любви и цветах.

Два года спустя Поп вместе с Уильямсоном записал альбом Kill City, вышедший, впрочем, только в 1978-м (фирма Radar), а последними альбомами STOOGES стали два концертных альбома — Metallic K.O. (1976) и 2 X Metallic K.O. (издан в 1986). Оба они — вследствие чудовищного качества записи (были записаны на бытовой кассетный магнитофон) — имеют только коллекционную ценность.

В начале 1976 Поп, снова пристрастившийся к наркотикам, едва не покончил с собой. На помощь вновь пришел Боуи, предложивший ему записать сольный альбом. Для альбома The Idiot Боуи стал продюсером, пианистом, гитаристом и соавтором большинства песен, а также привлек к его записи музыкантов из своей группы — барабанщика Дэнниса Дэвиса (Dennis Davis) и басиста Джорджа Мюррея (George Murray). Альбом был проникнут влиянием группы THE DOORS, сочетавшимся с мягким, гипнотическим звучанием, характерным для творчества Боуи. Выход альбома совпал с началом панк-революции и новым интересом к старым записям STOOGES — их песни запели DAMNED и другие панки.

Следующий альбом, Lust For Life, записанный в Западном Берлине, был оптимистичнее The Idiot, и также принес его автору некоторые дивиденды. Британские критики назвали его «лучшим альбомом в творчестве Попа».

Во время концертного тура, когда были сделаны записи, вошедшие в «живой» альбом T.V. Eye, Поп исполнял несколько старых номеров, что было восторженно встречено как старыми поклонниками, так и новой генерацией.

На альбоме New Values вновь подключился Уильямсон. Следствием его выхода стало подписание контракта с фирмой Arista, посчитавшей Попа потенциально коммерческим артистом. Для записи следующего альбома была собрана супергруппа в следующем составе: бас-гитарист Гленн Мэтлок (Glenn Matlock, экс-SEX PISTOLS), гитарист Иван Крал (Ivan Kral, экс-PATTI SMITH GROUP), барабанщик Клаус Крюгер (Klaus Kruger, экс-TANGERINE DREAM), клавишник Баррю Эндрюс (Barry Andrews, экс-XTC), однако альбом Soldier потерпел неудачу и звучал почти банально. Следующий альбом, Party, продавался ещё хуже, контракт с Arista был расторгнут. Поп вновь погрузился в мир наркотических галлюцинаций; альбом Zombie Birdhouse, вышедший на маленькой независимой фирме бывшего гитариста BLONDIE Криса Стайна (Chris Stein) Animal Records, был наиболее отчаянным и некоммерческим.

Третий виток начался в 1983 году, когда вернувшийся на сцену Боуи выпустил альбом-бестселлер Lets Dance, одним из главных хитов которого была песня China Girl, написанная вместе с Попом еще для альбома The Idiot. Авторские отчисления и престиж подстегнули Попа (вместе с бывшим гитаристом SEX PISTOLS Стивом Джонсом (Steve Jones) они записали демокассету и показали ее Боуи, который немедленно предложил свои услуги в качестве продюсера будущего альбома). Альбом вышел лишь в 1986 году: у Джонса были проблемы с визой, и он не смог приехать в Америку, прислав Попу записанные гитарные партии.

Именно эта работа, получившая название Blah Blah Blah наконец-то позволила Попу занять по праву причитавшееся ему место в поп-музыке. Альбом был продан тиражом в несколько раз большим, чем все предыдущие вместе взятые. Следующие альбомы — Brick By Brick, American Caesar — подтвердили высокую репутацию музыканта, а начавшаяся волна музыки гранж (grunge) вознесла его на пьедестал прародителя и этого жанра. В 1990 он участвует в антиСПИДовом проекте Red Hot and Blue, записав вместе с экс-вокалисткой группы BLONDIE Дебби Харри (Debbie Harry) одну из старых песенок Кола Портера (Cole Porter). Последний его альбом, Naughty Little Doggie, ознаменован возвратом к энергичному грязному звучанию и прямолинейным грубым текстам 70-х годов.

Последние несколько лет Поп много работает в кинематографе. В 1993 он участвовал в записи саундтрека к фильму югослава Эмира Кустурицы Arizona Dream (музыку написал композитор Горан Брегович (Goran Bregovic), бывший участник знаменитой югославской группы BIJELO DUGME), спев песни Get The Money, TV Screen и In The Deathcar. В 1996 Поп продолжил карьеру киноактера, начатую фильмом Cry-Baby, снявшись у культового режиссера Джима Джармуша (Jim Jarmush) в фильме The Dead Man, а в 1997 написал музыку к режиссерскому дебюту своего давнего друга, актера Джонни Деппа (Johnny Depp), фильму Brave.

ДИСКОГРАФИЯ

С группой The Stooges
The Stooges (1969)
Fun House (июль 1970)
Raw Power (1973)
Metallic K.O. (1976, концертный альбом)
Open Up And Bleed (1995, концертный альбом)
Telluric Chaos (май 2005, концертный альбом)
The Weirdness (март 2007)

С Джеймсом Уильямсоном
Kill City (1977)

Сольные альбомы

Обложка альбома The IdiotThe Idiot (март 1977)
Lust for Life (сентябрь 1977)
New Values (апрель 1979)
Soldier (январь 1980)
Party (июнь 1981)
Zombie Birdhouse (сентябрь 1982)
Blah Blah Blah (октябрь 1986)
Instinct (июль 1988)
Brick by Brick (июль 1990)
American Caesar (сентябрь 1993)
Naughty Little Doggie (март 1995)
Avenue B (сентябрь 1999)
Beat 'Em Up (июль 2001)
Skull Ring (ноябрь 2003)

Концертные альбомы
TV Eye Live 1977 (1978)
Berlin 91 (март 1994)
Best Of...Live (1996)

Сборники
Pop Music (октябрь 1996)
Nude & Rude: The Best of Iggy Pop (1996)
A Million in Prizes: The Anthology (июль 2005)

НЕСКОЛЬКО ФАКТОВ ИЗ ЖИЗНИ IGGI РАСКАЗАННЫЕ ИМ САМИМ

Когда я лежал в психушке, мой психоаналитик дал мне совет, которым я часто пользуюсь. Он сказал: «Прежде чем что-то делать, подумай, сможешь ли ты из этого выбраться». Хорошая мораль для нашего времени. Этот совет принес мне много пользы.

Возле моей школы по субботам устраивали дискотеки. Снимали для этого сарай. Однажды, когда мне было четырнадцать, объявили, что приедет выступать Джерри Ли Льюис. Он приехал и хмуро на нас посмотрел. Все остальные светились эстрадными улыбками, а он и не думал. Его волосы были цвета беленого шелка, он был в смокинге и выглядел как блондинистый Дракула. Подойдя к пианино, он стукнул по нему ногой и сказал: «Я не буду на этом играть». Он услышал, что оно расстроено и ушел со сцены.

Впервые мне захотелось стать музыкантом, когда мы ехали по двухполосному шоссе в Мичигане. Я сидел сзади в кадиллаке 1949 года — мой отец всегда знал толк в машинах. В динамиках Фрэнк Синатра пел: «Fairy tales can come true, it can happen to you if you’re young at heart» («Мечты сбываются, это может случиться, если ты молод сердцем». — Esquire). Отец подпевал. С того дня, когда люди спрашивали меня, кем я хочу стать, я отвечал: певцом.

Потом, с возрастом, я стал понимать, что это не очень-то реально. И тогда я решил, что стану политиком.

Мы жили в трейлере. На стоянке номер 96. А всего номеров было 113. Во всем этом лагере высшее образование было у двух людей — моих родителей.

Мои родители уступили мне свою спальню, я переехал туда со своей ударной установкой. Отец сидел тут же, с пятимиллиметровой армейской стрижкой, и читал газету. Родители хотели развить во мне творческую жилку. Со временем их представление о творчестве стало растягиваться. Состарившись, они вдруг поняли: «О Господи, наш сын — Игги Поп».

У меня нет особых предпочтений. Я предпочитаю пять долларов трем долларам. Вот, пожалуй, и все.

Кажется, Господь нассал на всех моих врагов. Много лет меня мучило, что влиятельные люди, услышав мои песни, никогда их никуда не ставили. Им нравилась только музыка, которую я ненавидел, и я желал им смерти. В какой-то момент появился просвет. Я слышал свою музыку в барах, ее стали брать для телевидения и рекламы. Когда мои старые вещи сделались популярными, мне было неудобно выпускать новые, я боялся стать памятником в плохом районе, на который все срут.

В туалете я ссу довольно редко. Я почти всегда ссу на заднем дворе или в саду, потому что мне нравится ссать на своей частной собственности.

Я рассказываю жене всякие боевые байки, ничего от нее не скрываю. Мне кажется, это правильно, потому что, если уж кто-то хочет кого-то узнать, он должен чувствовать, что действительно его знает. Ну и получается, что коэффициент стыда уже довольно давно падает, а чистая радость — растет.

Чем больше у меня денег, чтобы слоняться туда-сюда, тем меньше я туда-сюда слоняюсь.

Секс может быть более фактической штукой, чем любовь. Ты знаешь, удался он или нет, понравился он тебе или нет. Ты не изменишь своего мнения об этом через десять лет.

Я стал Игги, потому что у меня был босс-садист в музыкальной лавке. Я играл в группе The Iguanas. Желая унизить меня или напугать, он говорил: «Игги, принеси-ка мне кофе без кофеина». Это выводило меня из себя, ведь тогда крутых ребят называли Таб или Рок. У меня появилась кличка, которую знал весь город, и это было мучение. Както мы играли на разогреве у Blood, Sweat&Tears. За вечер мы заработали, кажется, пятьдесят баксов на всю группу. Зато у нас появилось много новых поклонников, и Michigan Daily напечатала о нас большую статью, в которой автор называл меня Игги. Я такой: «Бля! О нас пишут в прессе, но зовут меня Игги». Но что я мог сделать? Я знал цену пиару. Так что я приделал маленькое «Поп» на конце. Мне потребовалось тридцать лет, чтобы превратить это имя в то, чего мне хотелось.

Когда-то я работал с Донателлой Версаче. Ее ассистент настаивал, чтобы я пользовался сортиром для знаменитостей. Мне это очень понравилось. «Конечно, я буду пользоваться вип-сортиром, я же сраная звезда!»

Если уж у меня есть шмотка за 500 долларов, я ее изношу до полного уничтожения, такой я человек.

Моя мать была святой. Она научила меня быть бесконечно милым.

Знали бы вы, что приходится переживать после пары граммов дерьмового кокаина, четверти галлона «Джек Дениэлс» и ночи с отнюдь не лучшей телкой в твоей жизни, когда, проспав два часа, ты просыпаешься в утренний час пик и слышишь за окном гудки машин, все серо, холодно и хочется подохнуть. В такие моменты я сожалел о прошедшей ночи. Но не слишком долго.

У меня никогда не было этого мачистского отвращения к пидорам, но я и Боуи? Никогда, никогда, никогда, никогда.

Я не так уж однообразен. Как-то в журнале People вышла фотография, на которой я пылесошу пол. Иногда я его пылесошу, а иногда — заливаю его кровью. Многие пытались меня переиггипопить. Например, Джи Джи Эллин. На сцене он вытворял черт знает что: срал, трахался. Он перенял у меня эту черту и усугубил ее. Но это не заставило меня с ним соревноваться, наоборот, это меня напугало. Я увидел цвет своей блевоты — она была зеленой от желчи — и понял, что зашел слишком далеко и не могу больше продолжать. Зеленая блевотина дала мне шанс остановиться и осмотреться. Постепенно я завязал с наркотиками.

Всегда ищите поляну, где никто еще не пасся.

Все дело в крови. Христиане это использовали в истории с Христом. Ведь он что на самом деле сделал? Он ведь общался с запойными рыбаками. А когда его спрашивали: «Почему ты общаешься с проститутками и рыбаками?» — он говорил: «Потому что я нужен им». Вот это фраза, понимаете? Но нашему военизированному обществу на самом деле нужна кровь. Нам нужно немного крови. Нам нужно немного страдания. Вроде того, что индивид должен страдать во благо всех. Я с этим играюсь. Поначалу я смотрел на Иисуса Христа и думал: «Вот это ракурс!» Я под него косил. Но в конце концов на каком-то уровне — это все шоу-бизнес.

Никогда не верил, что у U2 все это серьезно с китами. И в Beastie Boys с их Тибетом тоже не верил.

Лучший совет от моего отца я получил совсем недавно. Я пытался определиться, с какой женщиной связать свою жизнь, и он сказал мне: «Слушайся продолговатого мозга, он скажет тебе, что делать». Я спросил свой продолговатый мозг, и тот ответил: «Хватайся за эту нигерийско-ирландскую телку. Не упусти эту крошку!»

У меня до сих пор нет чувства, что я всего добился. Я все время неудовлетворен. Чувство, что добился, возникает у меня, только когда я слушаю какую-нибудь из своих мелодий, и мне нравится. Остальное эфемерно. В один вечер приятно, когда тебе нальют бокал вина на халяву, в другой — когда накормят, в третий — когда просто похлопают по плечу, но по большому счету — все это ни то ни се.

Да, знаю, я выгляжу как сраный отморозок. Но у меня одна нога короче другой, и мне тут недавно сказали, что если я не начну все выравнивать, меня ждут большие проблемы в жизни.

Европа — декадентское место. Она старше, измучена неподъемным весом веков тщательно записанной истории, так что все и вся там превращается в символ. Поэтому, наверное, песни, которые я написал в Европе, самые долгоиграющие — они все страшно символичные и очень легкие для понимания. В Нью-Йорке чувствуешь себя гораздо более одиноким. Возникает ужасное чувство изоляции и клаустрофобии, которое, конечно, тоже проходит по всем моим песням, которые я там недавно написал. Но теперь-то я живу во Флориде.

Майами — один из главных морских портов Америки, и здесь такое дерьмо творится… Но тут же стоит какой-нибудь корабль — свадебный пирог, мать его, Carnival Cruise Line (одна из крупнейших американских компаний, занимающаяся круизами. — Esquire). На берегу — всякие шикарные особняки, а рядом «Камея» — старенький театр, в котором я играл в 1989-м. Там до сих пор мочой воняет. Правда, теперь это хип-хоп-бар. Самый вонючий и злой бар во всей Южной Флориде. Они там поставили огромный красный трон, на котором сидят девушки — надо сказать, довольно скудно одетые, омерзительные девки. В общем, город охренительно многообразный. Мне здесь очень нравится.

Что делать, когда закончил дело всей жизни? Посмотреть на все хорошенько с утра.

Большие перемены наступили для меня, когда тело стало помнить, как ему было плохо. Тогда я стал очень-очень сильным. Цигун — такая мощная форма энергии, что некоторые мастера в Китае, натренировавшись, могут ходить по папиросной бумаге, а двенадцать человек не могут сдвинуть их с места. Я достаточно напитался цигун, чтобы жить в шоу-бизнесе. Меня ничто не шокирует.

Информация в наше время распространяется так быстро, что даже старушенция-ретроградка из Джоунсвилля, штат Южная Каролина, говорит: «А! Я слышала про Мэрилина Мэнсона и даже знаю, чем он занимается по ночам». Почти все рок-музыканты невероятные мудаки. Хотел бы я встретить не такого.

Мне трудно смотреть вперед, поэтому я стараюсь оглядываться назад. Что я делал в тридцать девять лет? Я впервые проснулся с мыслью: ты будешь болен, пока не выработаешь план. Я сделал это, и все пошло хорошо. Так что на ближайшие двадцать лет у меня есть надежда.

ФОТО